Каролине свезло быть совсем другой, Не носиться с детей озорной толпой. Закрывает на ключ свою дверь, Весь мир сминая в клетку детской. Мать перестала любовь дарить давно, У неё вместо крови водка и вино. Ейный хахаль когда подопьёт Свиньёй бывает очень мерзкой. Да ещё ночами в кладовке скребётся незнамо кто. Дышит во тьме и сопит над ухом. В темноте горят два глаза, коготки скрежещут. Но никто не верит, смеются над страхами детскими, И угрожают опять приютом. "Надоело, Каролина, скройся с глаз, не то дадим ремня!" Пьяный мат за стеной, снова пьют они, Лучше тихо сидеть, потушив огни. Может быть пронесёт, об её Не вспомнят о существовании. Нет, распахнулась пинком, улетела дверь, И в проёме, качаясь, скалит зубы зверь. Мама, знай, что мудак есть мудак, Опасен не одной лишь бранью. Но метнулась тень из-под шкафа, фонтанчики брызнули, Руки налево, башка направо. Рвёт на части коготками и рычит утробно: "Это моя спальня, мой пост, моя жизнь, моя девочка, Не потерплю в этом доме монстра!" Утащило в шкаф останки, кровь замыть и снова тишина.
Ра-асцветает природа, птицы поют, вылезла первая грязь. Мы выводим своих боевых коней, над трудностями смеясь. Выезжаем туда где нет никого, где волки боятся жить. Туда куда хочешь можно доехать, а если нельзя – доплыть. Если всё надоело, рвани туда где будет молчать телефон. Где не сможет никто тебе запретить заехать на свой газон. Где так важно принять в нужный момент правильное решение. Ведь в России нет никаких дорог – есть одни направления. Ты навечно запомнишь что в этот день ты что-то смог. И тогда ты поверишь, что счастье твоё Вне дорог! Ты не вспомнишь сотый бокал вина, не вспомнишь тысячный стейк. В глубине души будет не по себе там бармен делает шейк. Но всегда будешь помнить весь этот драйв, эмоции нас, мужчин. И вернёшься опять, ведь он твой наркотик, этот адреналин. Ты навечно запомнишь что в этот день ты что-то смог. И тогда ты поймёшь, счастье твоё Вне дорог! Ты навечно запомнил что в этот день ты что-то смог. Навсегда осознал, счастье твоё Вне дорог!
Радость концерта венчает дни ожидания. Звёзды выходят на сцену, слепит светомузыка. Кровь закипает в угаре адреналиновом, И огоньки телефонов вокруг зажигаются. Если не выложить запись в сеть социальную. Завтра никто не поверит что ты на концерте был. И наплевать что у съёмки отвратное качество. Главное – это не шоу, а лайков количество. Ах, огоньки. В зале зажигают огоньки Ах, огоньки, огоньки. Ах, огоньки. Снова зажигают огоньки. Ах, огоньки, огоньки. Как хорошо что ни петь ни играть не умею я. Вот не хотел бы такого к себе отношения. Запечатлеться в смартфонах шумными видео. Тысяч с руками дрожащими пьяненьких Спилбергов. Раз не хватает по жизни тебе одобрения. Значит приходится чем-то его компенсировать. Чем-то унять осознание своей бесполезности. Эй, ты здесь и сейчас, получай удовольствие. Ах, огоньки. В зале зажигают огоньки Ах, огоньки, огоньки. Ах, огоньки. Снова зажигают огоньки. Ах, огоньки, огоньки.
Сибирский город на границе смысла и абсурда. Не просыпаются здесь люди с ожиданием чуда. Здесь уникальна бесконечность метрополитена. Ты здесь родился и теперь это твоя проблема. Омск – вопреки выживание. Омск – на Луну завывание. Где так легко от онкологии сгинуть. Омск не пытайся покинуть Омск. Омск. Он и Саратов конкуренты и по крови братья. Он стал для черни воплощением всего Замкадья. Он город-недоразумение и город-тайна. Из-за брутальности достоин одного Рамштайна. Омск – вопреки выживание. Омск – на Луну завывание. Где так легко от онкологии сгинуть. Омск не пытайся покинуть Омск. Омск. Когда-то важный город бесконечно приуныл. Он что-то значил для своей страны, а что – забыл. Подобно в танце закружившейся нагой блуднице. Накрытой тенью всепрощающей красной птицы. Омск – вопреки выживание. Омск – на Луну завывание. Где так легко от онкологии сгинуть. Омск не пытайся покинуть Омск. Омск. Омск. Омск.
Каждый день Сергею снится сон, там закат, пароход и пальмы. Там мулатки всем приносят ром, а одна остаётся в спальне. Но будильник нагло рушит этот рай с запахом спиртного. Завтрак, кофе, не забыть купить молоко, всем привет и снова... Бу-у-удни... Ужин, сон, будильник, транспорт, всем привет и снова ... бу-у-удни. А он собрал бы чемодан, купил билет... В Порапопиву - островок-городок. Порапопиву - захотел бы - смог. В Порапопиву - раз в год уходят корабли. Порапопиву - все мачо в белых штанах. Порапопиву - закат в кровавых волнах. Порапопиву - город утренней зари. Uno, dos, Uno, dos, tres, cuatro... Фотокарточка парнишки юных лет со свиньёй-копилкой. Он вожделел штаны и на корабль билет - воспоминания зыбки. Заменил далёкий островок местный бар где все друг друга знают И уже на расстоянии руки с ним зажигают Ря-а-а-дом... Мексиканки и татарки, все равны под макия-а-ажем... Прости, когда-нибудь я приплыву к тебе, Порапопиву - и ни о чём не жаль. Порапопиву - шелестит календарь. Порапопиву - эти дни давно ушли. Порапопиву - пузопозитив. Порапопиву - популярный мотив. Порапопиву - город утренней зари.
В избытке. Искрится весь. И под куполами молитвой смывают позор кто успешен и смел. Как символ. Как эталон. Вы только взгляните, как при новом папе он дивно похорошел. Ватика-ан! (он такой оди-ин) Ватика-ан! Государство внутри страны-ы. Ватика-ан! (он такой оди-ин) Ватика-ан! Снаружи помойка, плебеи злы и чумны. Взгляд сверху. Надменность. На белых одеждах ни пятнышка крови, "Элитность" - вот их девиз. It's beautiful It's wonderful. Спешите приехать и полюбоваться пока это можно без виз. Ватика-ан! (он такой оди-ин) Ватика-ан! Государство внутри страны-ы. Ватика-ан! (он такой оди-ин) Ватика-ан! За стенами Мордор, орки злы и чумны. Ватика-ан! (он такой оди-ин) Ватика-ан! Государство внутри страны-ы. Ватика-ан! (он такой оди-ин) Ватика-ан! А в вас нет веры, поэтому вы так злы.
Яша, мы молчим тут битых полтора часа. Для зачем такая трата бедному еврею? Я вернусь скажу в твои бесстыжие глаза – Шоб ты жил так хорошо, как хороша твоя идея. Сарочка надулась, молча пялится на птиц. Здесь вообще не то чтоб много есть чем развлекаться. Можно разглядеть поля и кладку черепиц. Вот был бы, Яша, ты внизу – я б не устал в тебе сморкаться. Мы опускаемся, каемся, каюсь я, каешься ты, за шо? За шо мне всё это?! Наша с вами мама задвигала мине в брак. Яшенька, не нам с тобою делать ей мигрени. Ты б не отказался кушать свадебный форшмак. Вам пожрать, а мне свободу посылать к едрене фене. Сара, скажем прямо, кровь с подкисшим молоком. Всё-таки маман могла бы думать о престиже. Но и я, признаем, далеко не Аполлон. Планочка запросов каждый год всё ниже, ниже... опускаемся, каемся, каюсь я, каешься ты, за шо?.. Таки за шо мне всё это?! Позвоните Гинессу, пусть шлёт мне перевод. Стану рекордсменом по длине неловких пауз. Не успев жениться, оформляю нам развод. Яша, улыбайся, я спущусь и будут боль и хаос. Где-то там внизу в траве валяется кольцо. Первый раз меня зовут шлемазлом так красиво. Сделать предложение и потерять лицо На воздушном шаре что ж мы так неторопливо опускаемся, каемся, каюсь я, каешься ты, ой, вэй?.. За шо мне всё это?!
Если в доме нет малышки, наступает тишина. И драконы и зайчишки исчезают кто куда. Не ползёт по одеялу странный зверь четвероног. Не разносит по квартире все раскраски ветерок. Если в доме нет малышки, наступает пустота. Поселяются в квартире и покой и чистота. Можно делать всё что хочешь, в телефоне потупить. Алкоголем и едою свои нервы подлечить. Если в доме нет малышки, смех не наполняет дом. Поселяются кошмары, проникают в каждый сон. Одиноко и угрюмо, депресняк и маята. Если в доме нет малышки, подступает темнота. ... наступает тишина. ... наступает пустота.
Кто-то с мрачной миной пол сверлИт взглядом. Чья-то кровь кипит от церковных обрядов. Ну а для кого-то повод для зависти. Выше нос, не грусти. Вором не рождаются, вором становятся. Только я своё уже отбеспокоился. Помни, Андрей, всех ям не выгрести, Всех людей не спасти. Павианы - друзья. Солнце - термоэлемент. Да откуда нам знать. Для чего Экс-пе-ри-мент. Словно стороной это вас обходит. А по мне будто катком проходит. Ни одной целой кости не осталось. От него не уйти. Просто повезло тебе быть счастливым. Понимающим, справедливым. Помни, Андрей, приходя - не радуйся. Уходя - не грусти. И друзьям не скучать. Пусть придут и скажут "Ах! Может, был в чём-то прав" На моих по-хо-ро-нах.
Я стою такой унылый, Предаю себя стыду, Хулиганы дали в рыло У прохожих на виду. Был бы я резвей и легче, Не в таких больших летах, Убежал бы я при встрече На здоровых-то ногах. Будь я малость помоложе И здоровый как амбал, Я бы дал в ответ по роже И закончил бы скандал. Но они намного шире, Без морщин и без седин. И к тому же их четыре, Ну а я всего один. Плюс последствия гастрита, Простатит и диабет... И пришлось мне вынуть биту, Арматуру и кастет. Получилось как-то глупо, Неудобно, видит бог, Но лежат четыре трупа У моих артритных ног. Жить и жить могли б ребята, Если б я был молодой... Только ж я не виноватый, Что я старенький такой! Где ж их ангел тупорылый? Лужи крови на снегу. Я стою такой унылый У прохожих на виду.
Наконец-то. Явился. Новый новый год. Корпораты, отчёты с собою он несёт. А у детей свои заботы, для них работа - тёмный лес, В их жизнях не хватает чудес. Раз в год в расписанной повозке приезжает Дед Мороз. Везёт конфеты и игрушки, подарков полный воз. В каждый город и посёлок моей большой страны. За исключением центра Москвы. Столичных деток толстощёких давно не видела страна. В домах Лондо́на и Парижа живёт элиты детвора. Им жить на родине опасно, могут кровь пустить. Похитить, вывезти за город, убить. К ним придёт по дымоходу вездесущий Санта Клаус. В темноте, чтоб было легче избежать неловких пауз. Тем, кто вёл себя отвратно, считая местным королём. Носочки наполняет углём. Что ж, уголь – значит уголь. Работаем с углём. Полезней и практичней печенья с миндалём. Скажи нам, дед, что значит совесть? Бизнес любит храбрецов. Неспроста они надежда отцов. Продали уголь эскимосам, впридачу снега сухогруз Через оффшорный счёт на Кипре – счастлив каждый карапуз. Барыш потратили на гашик, проституток и вискарь. Вот и рождественское чудо, как встарь.